Институт Реставрации Природы - Страница 84

А до чего быстро я вошел в роль! Нури все не может привыкнуть к массовому озверению, к нравственному запустению. Или нет, это только верхний слой, это дерьмо видимое, ибо оно всегда плавает на поверхности. А люди, как говорит Нури, люди остаются людьми, и человеческое из них не вытравить. Может быть, только не здесь, не в этом дворце, не в окружении Джольфа Четвертого».

Олле взглянул на часы. По расписанию уже пора было идти в зал приемов — Джольф Четвертый любил появляться в сопровождении рослых и красивых охранников.

Олле занял свое место в свите. Джольф Четвертый, а лет ему было около шестидесяти, среднего роста, спортивный, улыбчивый и обаятельный, с бокалом в руке обходил гостей, для каждого находя ласковое слово. Здесь все были свои, все знакомы, и никто не обратил внимания на то, что премьер-министр, пророк Джон, генерал Баргис и сам Джольф скрылись за малоприметной дубовой дверью служебного помещения. По обе стороны ее картинно вытянулись Олле и знакомый уже ему офицер охраны премьера. Браслет на левой опущенной руке Олле неприметно прижал к стене.

В зале лакеи разносили напитки. Гости — мужчины не моложе сорока, женщины не старше тридцати — группировались по трое-четверо. Приглушенный шум разговоров заполнял зал. Лица мужчин, схожие общим интимным выражением хорошо информированных чиновников — Олле встречал их постоянно в Джанатии, этих прохвостов с чувством собственной значительности, — были оживленны.

«Избранные, — думал Олле. — Из кого избранные? Для каких дел избранные?» Ему было скучно наблюдать за ними, прислушиваться к их беседам, надеясь поймать ниточку, за которую можно было бы зацепиться и выйти… на что? Информация, которой он снабжает Нури, мало отличается от того, что дает Слэнг. О том, что синдикат сотрудничает с верхушкой полиции и кое с кем из правительства, известно каждому. Может быть, сегодня повезет: впервые Олле воочию видел всех этих подонков, собравшихся в одном гнезде. Альянс уже не скрывают!

Олле рассматривал овальный зал с потолком, выложенным золотыми плитками, инкрустированными бирюзой и шпинелью. Это сочетание прозрачно-красных камней с голубой россыпью по золоту было очень красиво. На стенах розового мрамора были развешаны портреты предшественников Джольфа Четвертого, из которых только последний — Третий — умер своей смертью. Пол был выложен мозаикой из драгоценных пород дерева, повсюду расставлены кресла и диваны.

Джольф Четвертый вышел об руку с пророком, обаятельно улыбаясь. Олле двигался следом в двух шагах, мысленно поторапливая их: Нури всегда на связи, пора бы начать передачу. Но сделать это можно только под открытым небом — передатчик, вмонтированный в браслет, имел слишком малую мощность, чтобы вести трансляцию из экранированного золотом дворца.

Джольф не торопился, он иногда останавливался, клал руки на плечи кому-нибудь из молодых гостей и проникновенно смотрел в глаза.

— Я тот самый винтик, — задыхался от преданности осчастливленный вниманием, — в ком вы, шеф, Чистейший-в-помыслах, можете быть уверенными.

Джольф Четвертый кивал — верю, верю — и, скорбя от необходимости исполнять роль хозяина, переходил к другому гостю. «Тот самый винтик» смотрел ему вслед просветленно.

Гости то рокочущими, то щебечущими группками двигались по бесконечной анфиладе комнат. Джольф, сдерживая усмешку, слушал восторженные возгласы гостей, застывающих возле открытых витрин, где на черном бархате были выложены камеи и камни. Олле был равнодушен к красоте камней, но и его иногда поражало непостижимое искусство ювелиров и скульпторов.

Он, Олле, разбирается в животных, камни — хобби воспитателя Хогарда, знаменитого спелеолога. Олле вздрогнул, увидев Хогарда неподалеку в свите премьер-министра, улыбчивого, вежливого и равнодушного. Гром тоже огляделся, вильнул хвостом. Олле положил руку ему на голову: не надо, здесь Хогард чужой. Чистокровный дог, мутант в первом поколении, огромный, покрытый блестящим непроницаемым черным мехом, Гром снова послушно двигался рядом, мелко переступая на толстых, как у тигра, лапах и сдерживая жажду движения. Взгляды гостей останавливались на этом звере, казалось, едва укрощенном. И Олле и его пес смотрелись словно не от мира сего…

Спускаясь по родонитовой лестнице, Олле коснулся большим пальцем основания мизинца и тем самым включил передатчик. Тридцать минут — трансляция ведется в реальном времени, — и запись тайных переговоров будет в распоряжении Нури. Только вот что он с этим материалом делать будет… Только бы Гром не стал общаться с Хогардом… Хотя отговорку всегда можно найти: «Хогард оттуда, я оттуда, могли встречаться. Ну а пес тоже…»

Места за столами были расписаны. Пророк Джон прочел краткую молитву, благословил трапезу и закончил цитатой из Экклезиаста: «И похвалил я веселие, потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться: это сопровождает его в трудах во дни жизни его». Гостей, похоже, бог аппетитом не обидел, едят вовсю. Хотя, с другой стороны, у Джольфа Четвертого еда и напитки без примеси синтетики. Здоровый мужик пророк и всегда к месту цитирует Священное писание. А премьер мелковат, но бодрится и спину держит.

Ложа, скорее, возвышение, крытое пестрыми шкурами; в креслах за круглым столом с напитками Джольф Четвертый, генерал Баргис, премьер-министр и пророк. Гости, в основном мужчины, пониже на траве за расставленными двумя дугами столиками — сколько их здесь, сотни две будет? И охраны не менее тридцати лбов. Ничего себе компания. Олле отмечал все это, думая об одном: еще пятнадцать минут — и трансляция будет закончена… Хогард тоже под навесом для почетных гостей и вертит двухстволку, хрупкую в его громадных ладонях, рассматривает поблескивающее бриллиантами цевье и, похоже, прячет растерянность. Ну да, слуги вручили ружья каждому гостю.