Институт Реставрации Природы - Страница 87

«Господа, прежнего мира нет и не будет, это надо принять, с этим надо смириться. Прежняя государственность гибнет, религия умирает. Мы, здоровые силы общества… — Пророк помолчал. — Ну, пусть не здоровые, наиболее организованные, я имею в виду правительство и государственные институты, вас, Чистейший-в-помыслах, и вас, генерал, мы стоим перед трудным решением».

«Как-то вы сразу, святой отец…»

«Церковь учит видеть суть вещей, господин премьер-министр. Если очистить человека от демагогической шелухи и подать, так сказать, в голом виде, то вы увидите, что им правят три силы: голод, пол и честолюбие. Все остальное — наносное. От философии, этики, религии. Я бы сказал, — в голосе пророка явственно слышится усмешка, — все остальное от лукавого. Таков человек и каждый из нас. Но я не о нас, я о пастве. Люди живут в состоянии непреходящей тревоги, общество разрозненно, нет единства цели. Критика и отрицание — вот единственно общее для тех групп, на которые распалось общество, если еще можно выделить в этом хаосе какие-то группы. Мы сами сомневаемся в себе, ибо разломана материальная основа жизни, на смену естеству пришел суррогат. И не стоит обманываться, что все образуется само собой. Несмотря на неприятие Ассоциированного мира в целом, мира, который препятствует реализации личностных возможностей, в массах растет стремление возврата к природе. Не стоит этого недооценивать — язычество проникает во все слои общества, и даже в нашей среде многие заражены им».

«Господа, я исхожу из того, что принятие экологической помощи с целью реорганизации промышленности для нас априори неприемлемо!»

Тоже знакомый голос. А-а, премьер-министр.

«Почему?»

Это уже командный бас.

«Видите ли, генерал, — поясняет пророк, — в случае принятия помощи потребуется полная ликвидация действующих производств и строительство новых. А в новом производстве…»

«После нас! После нас!»

«Именно, в новом обществе нам места уже не будет».

«В обновленном безотходном производстве с бесплатной энергией, — заговорил премьер-министр, — а именно это нам предлагают ассоциаты, частной инициативе придется потесниться. Помощь, буде она принята, пойдет по государственной линии при жестком общественном контроле. Эта помощь отнюдь не ставит целью укрепление нашей с вами власти».

«Стоит ее принять — и изменится вся система кардинально. Будет иной порядок вещей».

«Я внимательно слушаю. (Это Джольф, его голос.) Полагаю, мы приспособимся. Власть порождает преступность, а мы — тень власти».

«Приспособитесь, Джольф, приспособитесь, — премьер-министр. — На какое-та время. Но не думаю, что надолго».

«Я тоже слушаю… э… внимательно. Мои лоудмены должны иметь четкие перспективы», — басит генерал.

И снова назидательная речь пророка:

«Два обстоятельства дают мне основание надеяться, что промысел божий восторжествует. Во-первых, уже три поколения джанатийцев пришли в мир суррогата и подорванной природы, они не знают другого мира. Это позволяет им мириться с тем, что в иных условиях считалось бы невыносимым. Кстати, именно поэтому языческие проповедники не имеют того успеха, которого можно было бы ожидать: люди просто не могут представить себе иного мира. Во-вторых, на Земле сократилось потребление жизненных благ, поскольку львиная доля энергии, сил и средств направляется на реставрацию природы. Ассоциаты называют это самоограничением. В полной мере использовать эти два обстоятельства нам мешает только одно — наша разобщенность. Каждый преследует свои цели. Вы, Джольф, стремитесь к власти и богатству, вы, генерал, к власти и порядку, у государства во веки веков цель одна: сохранить статус-кво, существующее положение вещей».

«Истинный патриот всегда стремится сохранить статус-кво. Но что вы предлагаете, отец Джон?» — недоумевает Джольф.

«Объединение. Не формальное, естественно. Государство никогда не признает ваш синдикат официально. Да и мы в этом меньше всего заинтересованы. Я говорю о сути, о координации, единстве действий. Ваш синдикат, например, выполняет некоторые просьбы министра общественного спокойствия…»

«Разве?»

«Я не в упрек вам, Джольф. Я призываю создать единый центр, координирующий усилия государства, церкви и синдиката в акциях, направленных на сохранение существующего положения. Уверен, что должное место в этом деле найдете и вы, генерал, со своими лоудменами-штурмовиками. Вы — реальная сила. Но программу вашу, генерал, следовало бы уточнить…»

«У меня задача — предотвратить разрушение промышленности. Или вам, святой отец, неведомо положение? Ежедневные диверсии на предприятиях…»

«Церкви все ведомо».

Нури дослушал до конца. Бесценная информация, но как ее использовать, кому передать? И где этот Норман Бекет?

Нури вышел из машины. Если что, то дубликатор вызова есть и в доме. Крики от реки звучали глуше — это анимисты и другие сектанты устраивались на ночлег, и только женский голос, высокий и неукротимый, выводил во тьме странную мелодию, наверное, песню, но слова были неразличимы. Нури слушал этот голос не первый раз, и песня всегда затрагивала какую-то струну в сердце. Ночью просматривались звезды, ветер от недалекого океана сдувал хмарь с несчастного острова, и в такие ночи можно было спать без маски.

Нури вытащил из почтового ящика пачку корреспонденции. В этом регионе средоточия частных коттеджей он был самым крупным подписчиком. Но «Т-с-с», официоз синдиката, никогда не испытывал затруднений с распространением, хотя подписка на него была недешева, и Нури знал, что многие из его благонамеренных соседей получают именно эту газету. Он прошел в кабинет, лег на тахту и развернул «Т-с-с», раздел объявлений. Что там сегодня? О, портрет Тима! И под ним: